lawantimir

[aqividyУчастник]

<br>В начале августа певица шинейд оʼконнор рассказала о том, что борется с многолетней депрессией — и в легкую справиться с недугом ей приходится без преувеличения одному. Певица объясняла, как важна техсервис для людей с психическими расстройствами. «Я сделала это визуальные, потому что я одна из миллионов», — сказала шинейд. Спустя считанные дни москвич борис репостнул видео шинейд оʼконнор и написал о том, каково сосуществовать с расстройством психики: его жена алия шесть лет борется с депрессией и паническими атаками. «Медуза» поговорила с борисом и алией о том, как они умеют вместе преодолевать болезнью и поддерживать друг друга.<br>Алия<br>Я помню, как все началось 6 лет назад: я работала со слабослышащими людьми, переводила лекцию на жестовый язык. У меня вдруг закружилась голова, бешено застучало сердце. Я не смогла продолжать, отошла посидеть, а вскоре уехала домой. Это была моя первая паническая атака, но при таких обстоятельствах я не знала, что со мной. Мне просто все становилось сложнее жить: я стала бояться находиться одной среди незнакомых людей, покидать квартиру.<br>Первая мысль после приступа — это серьезная ошибка. Всё-таки было чудесно: у меня была работа, был боря, со мной ничего ужасного не стряслось. Но приступы стали повторяться, и я решила обращаться к психиатру — помню, как мы с матушкой добирались от метро бабушкинская до московского нии психиатрии в сокольниках: в дороге я спускаться уже не могла, ехали на трамваях два часа.<br>Психиатр выслушала мои жалобы, поставила диагнозы «депрессия» и «паническое расстройство» — и предложила дневной стационар. Я возмутилась: что я, псих той или иной? Отказалась, но вернулась через считанные дней, когда меня накрыло в процессе обычного разговора по телефонному номеру. В следующие два месяца приезжала в стационар каждый день — психолог, психиатр, групповая терапия. Мне подобрали таблетки. Получилось с опаской — первый препарат меня просто «выключил», я забыла, как провела день. Мать и боря мне рассказали, что я делала. Тогда я поняла, как важно при психических расстройствах делать все на иждивении врача — самой справиться невозможно.<br>Хорошо помню, как мне начало становиться легче. Прошел месяц лечения, я ехала в автобусе, посмотрела в окошко и вдруг увидела весну. Был апрель, деревья уже стояли зеленые, а я лишь что перед вами заметила. Ко мне стала возвращаться радость: потому, что на дворе — солнце, потому, что я съела мороженое, и оно вкусное. Вернулись все чувства, которые отняли панические атаки, и депрессия. Меня выписали, сказали принимать таблетки и раз в неделю бывать у психотерапевта, объяснили, что терапия — это, теперь со мной на всю жизнь. Но я ждала, что сегодня этот нелепый эпизод закончится, я пройду курс терапии и больше никогда этого со мной не будет. Я ошибалась.<br>Панические атаки иногда повторялись, но я научилась не провоцировать себя. Знала, что у меня «срабатывает» на взаимодействие с незнакомыми людьми, старалась таких контактов избегать: например, ходила на собеседования лишь по рекомендации, к приятелям. Обходила в торговых центрах людей, проводящих соцопросы. Научилась жить, избегая внимания к себе.<br>А потом случился второй эпизод. Прошло четыре года, два из которых я уже не пила таблетки. Боря уехал неделю в командировку, а мне стало страшно. Идея абсолютно бесплатно. Заходите на, что с ним что-то случится и риск умрет, посещала меня не раз и не два в день — я думала о таком постоянно. А, если он вернулся, мне не полегчало. Мы шли по улице, держась за руки, а мне чудилось, что все это последние момента, когда я вижу его живым. Я перестала есть — зачем есть, когда в ближайшее время случится самое страшное?<br>Боря, видя, что со мной тоже работает — не отпускал меня ни на секунду. Утром я просыпалась и начинала рыдать. Он давал мне тетрадку и говорил: записывай. Пиши абсолютно все, что чувствуешь, о чем думаешь. Он брал меня с собой на работу — боря дизайнер и большую часть недели был в состоянии пахать за пк в ресторациях. Он рисовал макеты, а я сидела напротив, рыдала и записывала в тетрадку свои мысли. Эти записи я потом отдала своему психиатру, к кому меня также отвел боря.<br>Мне поставили тревожно-депрессивное расстройство, и пожить с ним оказалось куда труднее, нежели с паническими атаками. Было сложно поверить, что это снова происходит со мной, ведь любые было почти хорошо, я даже таблетки пить бросила. Я не представляла, как целевая страница: вот я лежу утром в делах постельных, приходит боря и вопрошает, чего мне больше хочется — пойти погулять или полежать еще? А мне одинаково невыносимо и лежать, и вставать. Я не могу находиться нигде. В депрессии действительно не нравится жить.<br>Иногда я срывалась — чаще на себя, говорила боре: «зачем ты на мне женился, ты же ведал, что я ненормальная, я порчу тебе жизнь». Иногда объектом агрессии становился он — и ты ссорились. Крупная ссора случилась месяц назад, когда умер честер беннингтон. Я стала изучать новости о нем, про его семье, детстве чтобы не заметила, как с мыслей всю, касающуюся него соскочила на идея о себе: я покончу при себе, я сойду с ума. Мне чудилось, что боря меня не может объяснить, я абсолютно одна. Это и злило, и пугало. Я кричала на него, а он пытался сгладить углы. В тот момент нам крайне помогли друзья. Чтобы не задерживаться наедине между собою, мы приняли решение посетить вечеринку. Было отлично! Люди подходили, говорили о чем-то, на первый взгляд незначительном, но это помогло отключиться во период от мыслей о честере и о себе. Назавтра все снова стало никуда не годятся, хотя когда ты живешь с психическим расстройством — ценишь каждый хороший час.<br>Самое плохое в приступах тревоги — ты перестаешь чувствовать время. Дни тянутся, как годы, тебе кажется, что человеку во все времена было плохо и теперь ничего не изменится. Боря придумал вариант, с данным бороться — он превратился в учить меня запоминать хорошее. Маленькие эпизоды: вот мы отправляемся на дачу на авто, окна открыты, тепло. Он останавливает транспортное средство и говорит: а помнишь, ты говорила неделю назад, что все будет плохо? А на самом-то деле все в порядке, жизнь продолжается.<br>Когда я начала пить лекарства во второй раз, я спрашивала у своего психиатра, стану ли я такой, как прежде. Она отвечала, что нет, как раньше фактически никаких. Но я вырасту и смогу воспользоваться этими возможностями. Я расту, но верю, что в этом году смогу перестать пить таблетки и останусь именно на психотерапии. Потому что мы с борей хотим ребенка.<br>Борис<br>Когда алия заболела, мне было страшно. Она была очень жизнерадостной, а тут как будто налетели дементоры и забрали у нее всю радость. И при этом у меня с нами ощущения, что мы с этим не справимся. Я стал много читать о панических атаках в сети, на едином сайте наткнулся на интерес, парень спрашивал: «чем облегчить жизнь кому-либо, у которого обнаружилось психическое расстройство?» Мужчины отвечали исключительно так: у меня была девушка, она сошла с ума и я ее бросил. Меня это шокировало: то есть у тебя была девушка, она захворала и вы сбежал? Однако отчего? В связи с тем, что когда твой друг заболевает, скажем, простудой — ты не бросаешь его, стараешься поддержать, поговорить, что-либо подарить, делаешь что-то маленькое, но, всё же, в его глазах важное.<br>Я просто заботился об алие, как мог (в этот момент алия смеется и заявляет: «ты мне как раз тогда сделал предложение». — Прим. «Медузы»). Однажды — после выписки прошло три месяца — мы ехали в метро в казань, и алию накрыло. У нее посинели губы, она обхватила голову руками, ее трясло. Так я впервые увидел паническую атаку — до этого с ней это происходило не на моих глазах. Алие стало плохо, необходимо было в туалет. Она побрела к очереди, встала сюда и стояла молча, даже не просила пропустить, а я вижу — сейчас упадет. Я попросил других пассажиров уступить ей, наши эксперты не уступили. Тогда я их просто растолкал.<br>Я легко корректировал свои мечты и постоянно учитывал состояние алии на тот момент. Едем на встречу, у которой случается паническая атака? Отменяем встречу. Как только спустя три года ей поставили второй диагноз — тревожно-депрессивное расстройство, я старался максимальное количество времени сидеть с нею бок о бок. Когда алию не отпускала тревога, я просто везде брал ее при себе, водил за руку. Включил «внешнее управление»: как в банке, который находится на грани банкротства. Говорил ей, что предпринять.<br>Обычному человеку чтоб разрешить дома, проконсультироваться с кем-то, поработать, нужно малое усилие: где-то от ноля вплоть до 5 по десятибалльной шкале. Мужчине, который проживает с психическим расстройством, нужно 20 баллов только для того, чтобы встать с кровати. Это требует большой отваги, и близкому каждому человеку требуется помнить о таком и хвалить. Я хвалил алию тогда, когда она налила себе кофе, вышла из дома, вернулась с работы — напоминал себе перманентно что прежде всего она герой.<br>Историю с тетрадкой я придумал сам: решил, что с человеком, который загибается, нужно вести себя так же, как с дитятей. Когда ребенок уменьшается, и разбивает коленку, у вас есть ровно одна секунда, чтобы отвлечь его и либо ты отвлечешь, либо он начнет кричать. Нам помогали и окружающие. Как-то раз, когда мы сидели вместе в столовой и алия плакала, у нас косился посетитель. Я повернулся и взговорил: «я боря, именно это моя жена алия, она, кажется, сходит с ума». Мы поболтали, и перевод разрядило обстановку — алия улыбнулась.<br>Вообще мы стремимся ко этому подходить с юмором.В том случае, когда алие поставили тревожно-депрессивное расстройство, вы в шутку стали величать его «творожно-депрессивным расстройством». Но иной раз я не успеваю отследить состояние алии, и она «слетает».<br>Так было месяц назад. У меня тогда был сложный этап: я свои данные не слишком хорошо чувствовал, немногие было гладко на работе, на транспорт упало дерево в период урагана в москве. Я забыл, что необходимо больше с алией разговаривать, проводить с ней время. Проворонил момент, в которое она прочитала о самоубийстве честера беннингтона и стала постепенно ассоциировать себя с курящим человеком. У нее появились суицидальные мысли, медицинский документ является их высказывать, кричать, мы ссорились. Однажды я также на нее накричал, хлопнул дверью, ушел курить. Потом вернулся, конечно — понял, что не в полной мере прав: я пытался решить подобной ситуацию конструктивно, приводил какие-то доводы, а вы хотели бы было просто подойти к ней и обнять. В связи с тем, что это все, что работает. Психическое расстройство — не рациональная вещь, справиться с ним при помощи логики невозможно.<br>Я старался следить не только лишь за алией, а также по завершении монтажа: нормально отдыхать, есть, работать — чтобы не полетела вся существование и не нужно было спасать к тому же себя или работу, например. Мы общались с приятелями и это тоже помогало — они оказывали алие ту поддержку, хоть на пара минут на которую в то время не способен был я.<br>Вообще за годы жизни, с данным расстройством мы поняли, что очень важно возвращать друг дружке оптимизм: напоминать, что приступ тревоги закончится и это всего лишь один-два или четыре дня. Запоминать хорошие моменты, когда получится открыть окно в автомобиле, и установить хорошую музыку когда фиксируешь на нем внимание, понимаешь, что жизнь длиннее самых страшных четыре суток. Мы научились делать мгновенные фотографии маленьких моментов счастья.<br>Оказалось, что у психического расстройства есть преимущества — люди, пережившие подобные раунды, не лишь более сильные, но также более эмпатичные. Все друзья алии, когда у них что-либо происходит, идут в частности к ней, поскольку знают — она всегда сумеет понять. Нет, не так — принять.<br>Если вам пришлась по душе эта короткая статья, и вы мечтали бы получить подробности, касающиеся как пережить развод с мужем i, умоляю вас посетить наш личный веб-сайт.<br><br><br>

[Автор]

Сообщения